Совершенно внезапно. Очень много. Сонетами.
Могут встретиться незнакомые имена)
читать дальше
Упанишады, Рамаяну
И даже обе Эдды рьяно,
И вирши, что писал Гомер,
И прочее – из высших сфер
Один юнец красноречивый,
Собравшись с духом, прочитал;
Авторитетами считал
Он хемулей весьма спесивых,
Что лезут интеллектом ввысь,
Не будучи к тому готовы,
Но мнят, увы, что вознеслись
Над толпами пустоголовых…
Рассказ, однако, не о том.
Наш юный автор день за днём
Гадал, как боги одиноки,
Насколько океан глубокий;
Темнейшей страстию влеком,
Писал неясным языком,
Рассчитывал молитвы, знаки,
Придумывал свои псалмы,
Плоды банана и хурмы
Ему подсказывали. Раки
Щелчком клешней давали ритм,
Об был солдат небесных армий,
Он был индус, и скиф, и бритт:
Что перед ним другие парни?
Пришёл черёд. Чрез пару лет
Сказал наш автор: «Я – поэт!»
Аврелий пел псалмы дискантом,
Сам Кришна вёл беседы с Кантом,
Евклид предсказывал Христа,
Вольтер упал с Бивьёрст-моста.
Наш юный автор был всесилен:
Он написал о том, о сём,
Откуда шли, куда придём,
Как важен Ною штурм Бастилии,
Как нужен Одину кузнец,
Чтоб клетку воронам построить,
Угомонить их, наконец…
Как Ахиллес был ладно скроен,
Зачем нам нужен коловрат
И что архангелы едят, -
Писал о многом. Между прочим,
Немало был он озабочен
Тем фактом, что Паскаль (тот, Блез)
В творение его не влез.
Однако, Блез Паскаль – не страшен,
Не кшатрий он и не друид,
Пусть в трее мирно повисит…
Идёт повествованье наше,
Спешит на улицу герой,
Оставив все сомненья дома,
Стремится в домик под горой:
В душе – пожары, вЕтры, громы.
Портфель под мышкою зажат
И даже выглажен наряд.
В чём дело? К критике стремится,
Мелькают руки, ноги, лица,
Бежит наш автор ко двору
Почти что брата по перу.
То был мудрец. И в корифеях
Ходил он очень много лет:
Уже не муж, ещё не дед.
Он начинал с поэм о феях,
Затем писал вульгарных дам,
По ходу восемь раз женился,
Потом сбежал на юг, к горам,
И, наконец, остепенился.
Последним гением его
Был отзыв на роман Прево.
Почтенный старец пил безбожно,
Играл на кОто ритм несложный,
Лениво дёргал за струну,
Любил ругнуться и курнуть.
Он вспоминал былое. Ромом,
Текилой, водкой и сакэ:
Он брёл в таверну налегке,
Обратно, проклиная громом
Земным, небесным всех вокруг,
Он шёл, - и на ногах держался.
Но фразу: «Ба! Наш старый друг!»
Он не изжил, как ни пытался.
А вечером, напившись виски,
Он восклицал: «Вот были ж…» Близко
Жил наш поэт. Стремился рьяно
Он к корифею. Рамаяну
Он, как мы помним, прочитал,
И знал, что очень много знал.
Он не боялся этой встречи,
Без стука двери распахнул,
Отважно за порог шагнул –
И был ментально изувечен.
Ведь корифей, гигант искусства,
С девицей юной возлежал.
Поэта обуяли чувства,
Схватился автор за кинжал,
А старец – нет чтоб удивиться!
Воскликнул: «Хочешь присоединиться?»
Лишь был тот инцидент улажен
(Как именно, не так уж важно),
Дал старцу черновик юнец –
И рюмку водки. «Вот шельмец!» -
С улыбкой молвил мастер слова
И начал чтение. Лишь миг,
И изменил лицо старик.
«Что, это шутка? Очень ново», -
Он неуверенно сказал,
И тут юнец преобразился:
«Я приоткрыл ТУДА канал!..» -
«Спокойно, братец. Он закрылся», -
Сказал старик, достал табак
Жевательный. И так и сяк
Вертел его. Затем отбросил.
«Я начертал в пространстве оси!
Расположил ряды светил,
Соотношения всех сил!
Как связан Рама с юной Фрейей,
Куда ведёт загробный Стикс,
Кем был тот галльский Астерикс,
Как ветер древний грозно веет –
Я знаю всё! Сидел ночами,
Два года я убил на труд!»
А корифей пожал плечами:
«Лечение бессильно тут.
Я, хоть и стар, не слеп, не глух.
На, прочитай вот это вслух»
И начал автор с выраженьем:
«Стрелы полёт – миров движенье!
Сатиры, бесы пляшут в ночь
И славят Тьму. И гонят прочь
Стада АвгИя, звёзды неба,
Пришёл тот самый, чёрный год,
И Кали-Юга настаёт,
И наступает. Сердце Феба
Синеет, предрекая ложь,
Отчаянье и клевету,
И мир, израненный, похож,
На Гераклида. Тот, в поту,
С ЙотУном борется отважно,
А Дионис, известный бражник…»
«Довольно. Понял, в чём проблема?
Пусть есть стихи, но нету темы» -
«Тут есть сюжет!» - «Конечно…да» -
«И есть подтекст! Так в чём беда?»
Вздохнул печальный корифей:
«Проблема не в стихах, братишка.
Ты умный, верю. Даже слишком.
Возможно, стоит быть глупей?» -
«Но!..» - «Понимаю, странно это,
Но вдумайся…а чё бы нет?
Ты полагаешь, быть поэтом –
Быть мудрецом? Вот, твой сонет…
Я здесь поэзии не вижу.
Мне поднести к глазам поближе
Или поверишь как-нибудь?
Смотри на текст. Смотри на суть.
Ты видишь красоту, картинку?
Я вижу – согбенную спинку
Мальца, что день и ночь не спит,
И лишь над книгами сидит.
Не трать здоровье понапрасну –
Потрать на ром и девок красных,
И вскоре ты найдёшь ответ:
Занудство есть – искусства нет».